Автор фото, Getty Images
- Автор, Оксана Антоненко
- Должность, Би-би-си
В Латвии и Эстонии, где националистические настроения подогреваются страхом военного конфликта с Россией, в Европарламент прошли примерно те же партии, что и пять лет назад. Однако голосование обозначило тревожные тенденции одновременно к апатии и явной радикализации русскоязычного электората.
Нарва — самый русский город ЕС и НАТО. Он находится на границе с Россией, от которой его отделяет река Нарва и Мост дружбы. Дружбы давно нет. На стенах Нарвской крепости регулярно вывешивают плакат с надписью «Путин — военный преступник» — чтобы было видно россиянам.
На российской стороне — в Ивангороде — уже дважды проводили концерты в честь Дня Победы. Сцену устанавливали прямо на набережной, чтобы было видно и слышно жителям Эстонии. В Эстонии День Победы официально не празднуют.
В конце мая стороны не поделили реку: Эстония установила буи, Россия убрала буи, заявив, что они залезли на российскую территорию. Эстония выразила протест.
Треть населения Нарвы — граждане России, на российскую сторону нарвитяне ходят в гости к родственникам и за посылками из российских интернет-магазинов. Россияне ходят в Нарву в гости и на шоппинг. Абсолютное большинство жителей этого города — русскоязычные, такая же ситуация десятилетиями была характерна для всего северо-восточного региона Эстонии.
«Пыталась донести наше видение»
Годами этот регион голосовал за Центристскую партию, которую в Эстонии традиционно обвиняют в связях с Кремлем. Для этого были предпосылки. Евродепутат от ЦП Яна Тоом неоднократно посещала ток-шоу на российских госканалах, ездила в Сирию по приглашению российских властей.
«В Сирию можно было не ездить, не надо было ездить туда больше одного раза, а к Соловьеву… Не вижу проблемы, — говорит она Би-би-си. — Я ездила только к Соловьеву и только потому, что это прямой эфир, откуда ничего нельзя вырезать. (…) Понимая, что там 20 — 22 миллиона зрителей, я пыталась донести до них как бы наше видение вопроса».
С началом войны в Украине Яна Тоом прямо осудила действия Москвы и, как признавалась сама, начала терять голоса избирателей.
По итогам последних парламентских выборов в 2023 году центристы лишились половины электората на северо-востоке и примерно четверти в Таллине. После этого партия, по сути, развалилась, из нее вышли почти все умеренные эстоноязычные политики.
На выборах в Европарламент центристы восстановили влияние — сейчас они получили 12,4%, всего на 2,2 процентных пункта меньше, чем пять лет назад. На северо-востоке партия набрала больше 40%.
Однако сама Яна Тоом в Европарламент не прошла, вместо нее туда отправится Михаил Кылварт, бывший мэр Таллина. Именно при нем произошел развал центристской партии и массовый исход из нее эстонцев.
«Политический узник»
А второй на северо-востоке пришла радикальная пророссийская партия KOOS, популярность которой в этом регионе всего за год существования выросла почти до 20%.
Ее лидер Айво Петерсон посетил Донбасс уже после начала полномасштабного вторжения. Там он снял видео, в которых рассказывал, как Россия отстраивает Мариуполь. Свой контент он презентовал на ток-шоу канала «Звезда», где назвал себя миротворцем и сказал, что «Мариуполь скоро будет у нас в Эстонии».
В Эстонии против него было возбуждено уголовное дело по статье о государственной измене, на данный момент Петерсон находится под арестом. Это не помешало ему основать партию KOOS и баллотироваться на выборах в Европарламент.
«Если я стану политическим узником, значит это моя судьба», — заявил Петерсон в одном из ТикТок-роликов.
Другой ролик призывает жителей Эстонии голосовать за «кандидата, который сидит за правду». Предвыборную кампанию в соцсетях вели единомышленники Петерсона.
Они рассказывали, что от антироссийских санкций страдает сама Эстония, которую власти превращают в голодающий военный полигон, и намекают, что если не дружить с восточным соседом, то война начнется и у них дома.
Одного из единомышленников Петерсона Би-би-си встретила у избирательного участка в русскоязычном районе Таллина — Лааснамяэ.
«Мы не за Россию, мы только за Эстонию. Программа? А ее почитайте на сайте», — говорит Игорь Хопп, пытаясь под дождем вручить предвыборные материалы промокшим жителям Таллина.
Прямо напротив — палатка, где Яна Тоом жарит для избирателей блины.
«Как можно не поддерживать Украину»
В Таллине KOOS набрал около трех процентов, по стране — примерно столько же. Зато угрозы войны и нищеты срезонировали в приграничном электорате, причем той его части, которая до сих пор не ходила на выборы. Если в 2019 году явка в Ида-Вирумаа составила 24%, то на этих выборах в Европарламент — уже 33%.
Другими словами, среди населения страны НАТО, граничащей с Россией, вероятно, существует не очень заметная для социологии масса людей, готовых прямо или косвенно поддержать военную агрессию России.
Корресподенты Би-би-си посещали Нарву через месяц после начала российского вторжения в Украину. Тогда каждый второй прохожий утверждал, что войны нет, а Путин ничего плохого не делал.
Через год половина прохожих отказывалась говорить, а вторая половина была резко против войны и Путина, зато признавалась, что в городе поклонников кремлевского режима немало.
«Как сейчас можно в Эстонии не поддерживать Украину или поддерживать Россию? Это невозможно. Центристская партия благодаря войне в Украине попала в очень серьезный кризис, — говорит Би-би-си эстонский политолог Рауль Ребане накануне выборов. — Наверное, пророссийская партия KOOS получит какие-то протестные голоса».
«За русских — значит против Эстонии»
Северо-восточный регион считается самым экономически неперспективным в стране. В советское время сюда переселили значительное количество людей для работы на сланцевых шахтах.
По современным меркам этот вид топлива является крайне недружественным к окружающей среде и теряет актуальность. Вместе с тем местные жители теряют работу.
Помимо экономической проблемы есть и этническая. Большинство местного населения десятилетиями жило в самодостаточном русскоязычном пузыре — в советское время люди приезжали сюда не из других регионов Эстонии, а из разных республик СССР.
С началом полномасштабного военного вторжения России в Украину проблема стала еще и геополитической: прямо на границе с Россией в стране НАТО компактно живут люди, недовольные как своим экономическим положением, так и языковой политикой в стране.
«Есть благодатная почва, на которой можно подогревать недовольство. Я думаю, что это довольно успешно делается, — считает Яна Тоом. — Смотреть российское телевидение (в приграничных районах) без всяких там примочек — это просто как здрасьте».
В итоге Айво Петерсон набирает тут около 20% протестных голосов. Это, разумеется, отдается в эстоноязычной части общества.
«Вот тридцать лет прошло, а они все еще не выучили эстонский. Яна Тоом за русских, значит, она против Эстонии», — говорит Би-би-си Калле, таллинский таксист.
Именно это Яна Тоом называет дискриминационным потенциалом.
«Говорят, что ах, какой кошмар, там шахтеры Ида-Вирумаа не выучили эстонский язык. Это правда. Многие из них его не выучили, — говорит она Би-би-си. — Но я свободно говорю по-эстонски, и меня же тоже своей не считают. У нас есть стеклянный потолок».
«Европа — на коленях»
Тот же Калле общается на русском, потому что «служил в советской армии». Но русских, по его словам, из Эстонии нужно вывезти. На пассажирском сиденье он возит книгу, на первых страницах — старая фотография его отца. «Он был лесным братом (антисоветским партизаном)», — Калле обнимает книгу и признается, что раньше голосовал за эстонских правых консерваторов — EKRE.
«Они были за эстонскую Эстонию. А потом пустили по Нарве рекламный автобус, расписанный на русском языке. Ну вот как их понять?», — продолжает таксист.
EKRE — та самая ультраконсервативная партия, которая должна была бы получить значительное количество мест, если бы на Эстонии отразились общеевропейские тенденции. Они выступают против мигрантов и геев, а параллельно с поддержкой Украины напирают на упразднение антироссийских санкций.
«Сегодня Путин угрожает атаковать маленькие страны, — говорит в интервью один из лидеров EKRE Мартин Хельме. — С санкциями у нас сегодня положение таково: экономика Америки растет, экономика России растет, экономика Европы падает. Экономика Эстонии падает больше всего, и Европа в общем и целом — на коленях».
EKRE достался один мандат из семи — как и пять лет назад. В этот раз таксист Калле симпатизирует более умеренным консерваторам — партии Isamaa. Его не смущает тот факт, что список этой политической силы возглавил Юри Ратас — бывший премьер-министр и однопартиец Яны Тоом, которую сам же Калле считает антиэстонской. В этот раз результаты Isamaa оказались лучше, чем в 2019 году: партия получила два мандата вместо одного.
«Цена за то, что ты в центре»
Но если Юри Ратас, Яна Тоом и Айво Петерсон еще могли как-то работать с русским электоратом, то их латвийские коллеги не смогли даже коммуницировать с избирателями на их родном языке.
Латвия запретила предвыборную агитацию на языках стран, не входящих в ЕС, а Латвийское телевидение отменило дебаты на русском на фоне протестов в соцсетях и на улицах.
В итоге традиционно ориентирующиеся на русскоязычных избирателей партии получили на два мандата меньше. Из так называемых русских политиков в Европарламент прошел только бывший мэр Риги Нил Ушаков, партия которого — «Согласие» — получила один из девяти мандатов вместо двух.
Еще накануне выборов Нил Ушаков говорил Би-би-си о радикализации общества, которая вредит рейтингам «Согласия».
«Согласие» всегда была партией, которая находилась посередине, которая всегда говорила, что латыши и русские могут успешно жить и работать вместе и развивать свою страну, — говорит он Би-би-си. — Естественно, когда настолько все радикализировать, мы получаем намного больше критики с обеих сторон. На тебя кричат радикалы и с латышской, и с русской стороны. Но это часть, получается, наверное, цены, которую нужно платить за то, что находишься в центре».
В итоге русский электорат просто не пришел на выборы. В Риге явка упала с 40% в 2019 году до 26% в 2024-м. А рейтинг «Согласия» снизился с 26% до 12%. Однако представительство правых и праворадикальных партий осталось на прежнем уровне, а латвийские либеральные силы получили два мандата вместо одного.